Роковой мужчина

Молодой актер Даниил Страхов, исполняющий роль Владимира Корфа в сериале "Бедная Настя" (СТС), относится к тому типу мужчин на экране, которых принято называть сердцеедами В 2001 году за роль в спектакле "Портрет Дориана Грея" он даже был номинирован на премию "Чайка" как "Роковой мужчина". В жизни Страхов сдержан, серьезен и требователен к себе. Много работает в театре и снимается в кино.

— Как ты пришел в эту профессию?

— В моей семье не было актеров: мама — психотерапевт, папа — лингвист. Впервые задумался о том, куда направить свои стопы, в начале десятого класса. Поступил в Школу-студию МХАТ, отучился там год, а затем перевелся в Щукинское училище. Во время учебы мне ничего не давалось легко: я не понимал, что именно от меня хотят педагоги, и не чувствовал своих возможностей. По окончании института я работал в нескольких московских театрах. До сих пор играю по контракту в Театре им. Гоголя в спектакле "Петербург", за который я получил премию на фестивале "Московские дебюты". Для меня театр — в первую очередь работа. Это не означает, что я выхожу на сцену с холодным носом и не выкладываюсь. Но такого понятия, что театр — храм, мне кажется, сегодня уже нет.

— А как складываются отношения с кино?

— Начинал с массовки в "Графине де Монсоро". Потом были маленькие роли в сериалах
"Бригада", "Виллисы", "Лучший город земли", "Пятый угол", "Евлампия Романова", "Сыщики". И только в этом году ко мне пришли роли большие, сразу в трех картинах: "Бедная Настя", "Дети Арбата" и "Звездочет". Оказывается, актер театра и актер кино — это две абсолютно разные профессии. Я с одинаковой страстью занимаюсь и тем, и другим. На мой взгляд, самое главное для актера — умение ждать. Ты можешь сидеть неделю, месяц, год, и никто тебе не позвонит, и не потому, что ты плохой актер, просто в данный момент, по тем или иным причинам, ты не востребован. В этом смысле я фаталист. Все роли приходят вовремя, а если какие-то работы обходят стороной — значит, так и надо.

— Как бы ты сам определил свое амплуа?

— С моей точки зрения, типаж героя-любовника, к которому я принадлежу, сегодня в кино не востребован. Обратите внимание на молодых снимающихся актеров. Скажем, Марата Башарова трудно назвать героем-любовником. Игорь Петренко — явно социальный герой. Мне же на сегодня достаются герои отрицательного обаяния, что порядком поднадоело. Поэтому мне очень дорога работа в "Детях Арбата". Мой персонаж, Юрий Шарок, — редкий подонок, но режиссер Андрей Эшпай делает акцент на его человеческой слабости. В картине "Звездочет" мой герой тоже человек с внутренним душевным разломом. И в своем Корфе из "Бедной Насти" я тоже стремлюсь найти разные грани. Ведь смотреть просто на гада на протяжении многих месяцев зрителю будет не интересно.

— А сложности на съемках "Бедной Насти" были?

— Для меня это сцены на балу. Снимали пять ночей подряд. Надо было записать чистый звук. Маскарад, шум и суета... Люди якобы радуются и танцуют, якобы разговаривают. Звучит воображаемая музыка. А писали мы это в полной тишине. И получалось так: люди вокруг тебя плавают, боясь лишний раз стукнуть каблучком, как рыбы открывают рот, а ты должен якобы перекрывать шум.

— Насколько Владимир Корф похож на Даниила Страхова?

— То внутреннее противостояние событиям, людям и самому себе, которое присутствует в Корфе, чем-то близко и мне. Но я бы не поставил между Корфом и собой знак равенства. В нем масса противоречий: любовь через ненависть и ненависть через любовь. Но этим он и интересен. Я хорошо его понимаю. Часто даже бывает так, что я вступаю в споры со сценаристами, утверждая, что "Корф так сказать не может" или "Корф не может не курить". Думаю, что в Голливуде, где существует многолетняя практика подобных съемок, так и происходит. Ведь когда актер каждый день играет одного и того же человека на протяжении года или даже больше, он, безусловно, имеет гораздо более четкое представление о том, что являет собой его персонаж, нежели сценарист, который сегодня пишет одну сцену, завтра другую. Не знаю, каким будет Корф к сотой серии. Думаю, это взаимообразный процесс. Кто знает, возможно, я буду плохо справляться со своей ролью — тогда моего героя убьют.

— Твоя жена Маша Леонова тоже актриса. Как люди одной профессии ладят друг с другом?

— Нам очень легко, мы помогаем друг другу. Я всегда советуюсь с ней. Пожалуй, она мой единственный цензор, человек, которому в профессиональном отношении я доверяю безоговорочно.

— Как вы познакомились?

— Мы вместе учились в Щуке — классическая история. Я увидел ее — и сразу влюбился, а она меня не замечала. Потом, уже по окончании училища, наши пути вновь пересеклись и мы поженились.

— Ты способен на безумный поступок ради любимой женщины?

— Думаю, если бы я не был на это способен, я не смог бы назвать эту женщину любимой.

Мария Безрук
ТВ Парк, №48, ноябрь 2003 г