Встреча с режиссером Андреем Эшпаем. «Дети Арбата»

Встреча с режиссером Андреем Эшпаем («Униженные и оскорбленные», «Цветущий холм среди пустого поля») состоялась накануне выхода в эфир на «Первом канале» его первой телевизионной работы «Дети Арбата».

Андрей назначил мне встречу в своей монтажной. Много лет зная его как человека интеллигентного и выдержанного, я ожидала разве что некоторого волнения перед премьерой. Но Эшпай сидел, схватившись руками за голову, повторяя сакраментальное: «Что делать?» Руководство канала попросило сократить фильм на одну серию. «По живому ведь придется резать!» — восклицал режиссер. Приводить доводы типа «Ничего, и Тарковского резали» язык не повернулся. Для настоящих режиссеров фильмы как дети. А тут — оперируй его, новорожденного. Однако пришлось сесть рядом и отвлекать вопросами.

— Как ты, режиссер авторского кино, решился снять сериал?

— Признаюсь, я никогда не находил в себе сил посмотреть больше одного-двух сериальных эпизодов. Сериалы в большинстве своем сделаны отнюдь не по законам кино, практически не видно ролей — известные актерские лица в определенных обстоятельствах. С другой стороны, мой вгиковский учитель, Татьяна Лиознова, сделала для ТВ художественный фильм «Семнадцать мгновений весны». Да и первые серии «Твин Пикс» чем не кино? А когда я прочитал сценарий Валентина Черныха («Москва слезам не верит») и Юлии Дамскер («Луной был полон сад») по роману Анатолия Рыбакова «Дети Арбата», совершенно отчетливо увидел: из этого можно сделать фильм, только многосерийный. Дальше начались сложности, ведь продюсеры сериалов настроены на быстрое производство, похожее на фаст-фуд. А я взялся за нормальную экранизацию, с образной системой, живыми характерами, интересными ролями.
Говорят, изначально сериал «Детей Арбата» должен был снимать другой режиссер — Сергей Урсуляк (его сериал «Ошибка Пуаро» неоднократно показывался по ТВ). Но он в последний момент отказался из-за других проектов. И тут перед продюсерами встала дилемма: ждать, когда освободится Урсуляк, или искать другого режиссера. По неизвестным причинам их выбор пал на Андрея Эшпая, далекого от всяких тусовок, телевизионных в том числе, занимавшегося кино и театральными постановками.

— По-моему, роман «Дети Арбата» гораздо слабее «Кортика» и «Бронзовой птицы»...

— В конце 80-х «Дети Арбата» взорвали читательскую аудиторию — политической остротой, новыми по тем временам фактами. Перечитывая роман сейчас, я понял, что для меня самое интересное: взаимосвязь между высшим руководящим слоем и простыми человеческими судьбами. Подумать только, жизни многих людей разрушаются из-за одного человека, движения его брови, междометия, вскользь брошенной фразы. Здесь очень важна тема внутренней свободы тех, кто «внизу», свободы, которую так трудно сохранить в давящем, депрессивном обществе. Но штука в том, что свободу трудно сохранить и сейчас — при, казалось бы, широкой возможности личного выбора. Вот почему герои Рыбакова по-прежнему актуальны.
В «Детях Арбата» были заняты более двухсот актеров — от эпизодников из Нижнего Новгорода и Твери до таких мастеров, как Максим Суханов, Владимир Коренев, Татьяна Кравченко, Андрей Смоляков. В числе главных героинь супруга Андрея, актриса Евгения Симонова, и молодая Чулпан Хаматова.

— Приглашение на роль Вари Чулпан Хаматовой — это продюсерский выбор?

— Никого из актеров мне не навязывали. Чулпан Хаматова — выдающаяся актриса. В работе совершенно безжалостна к себе и яростно готова делать с собой все, что угодно, для достижения художественного результата. Она может очень ярко играть эмоционально насыщенные сцены и при этом не терять контроля над собой и выполнить любое режиссерское задание. Кстати, Настасья Кински, с которой я работал в «Униженных и оскорбленных», этого не могла.

— Евгению Симонову ты не слишком балуешь ролями в своих фильмах. А здесь взвалил на нее такую тяжесть — роль матери Саши Панкратова. Не жалко супругу мучить?

— Женя Симонова — актриса, ей и не такое приходилось играть. Что касается «Детей Арбата», то Жене эта тема близка. Ее дед был репрессирован и расстрелян. А отца, Павла Васильевича Станкевича, усыновил скульптор Василий Львович Симонов, живший на той же лестничной площадке. Дал свою фамилию, чтобы он элементарно мог учиться дальше.

— Что ты можешь сказать о Жене Цыганове, исполнителе роли Саши?

— Он человек удивительного обаяния, очень точной актерской техники, без фальши. Женя сыграл удивительную судьбу. Представь, московский студент вырван из привычной жизни, сослан на три года. Но вот парадокс: эта ссылка дала ему возможность оказаться, как бы это сказать... вне движения масс, со стороны увидеть происходящее. Из пылкого юноши, верящего в партию, он превращается в умудренного и внутренне абсолютно свободного человека.

— Обаятельный Даниил Страхов сыграл негодяя Юру Шарока...

— И как сыграл! Ведь мы не ставили задачи изобразить этого персонажа просто плохим. Важно было показать, как человек постепенно опускается по пути компромиссов, ступень за ступенью, вниз... Даня сыграл все это очень тонко.
...Известно, что продюсеры долго, чуть ли не год, не утверждали на роль Сталина актера Максима Суханова. Режиссер стоял на своем. И Суханов стал-таки Сталиным.

— А каким у Суханова получился «отец народов»?

— Работа над лицом вождя занимала каждый раз три-четыре часа. Грим Сталина делал Петя Горшенин, с которым постоянно работает Максим Суханов. Это, наверное, единственный художник, делающий с пластическим гримом совершенно феерические вещи. Но сниматься в таком сложном гриме можно только часа четыре, не больше, потому что очень устает кожа. Более того, в этом гриме нельзя сниматься несколько дней подряд. Мы как-то попробовали и очень об этом пожалели. Со стороны Максима это был просто героический поступок.
Суханов играл очень сильного человека в ореоле безграничной власти. И в то же время нельзя вычислить, почему он принимает то или иное решение. Кстати, ни в одной сцене он не произносит слова «расстрелять» (хотя в романе это было). Он мило разговаривает, угощает мандаринами, а зрителю при этом страшно. Суханов сыграл образ очень близкий к документальному: перед съемками он просмотрел километры хроники. Работал Максим скупыми красками: делал какие-то минимальные движения и достигал потрясающих результатов. Да ты посмотри!
Андрей включает видео: эпизод беседы Сталина с Кировым. Андрей смотрит с отеческим вниманием и восторгом. Вдруг — восклицая: «Господи, как можно это резать?!» — ударяет кулаком по столу.

— Николай Чиндяйкин сыграл у тебя Берия...

— Жаль только, что роль пришлось ужать до одного съемочного дня. И он, и Эммануил Виторган с готовностью согласились на маленькие роли, желая разобраться в том сложном времени. У нас снялся и гениальный балетмейстер и танцовщик Михаил Лавровский. Учитель танцев в «Детях Арбата» — его первая роль в кино.

— Как ты его уговорил?

— Михаил Леонидович согласился благодаря нашему личному знакомству. Он в фильме и все танцы поставил.
По слухам, на производство каждой серии этого 16-серийного фильма продюсеры выложили 250 тысяч долларов. Любой фильм, и многосерийный в том числе, снимается вне сюжетной последовательности, все зависит от времени года, экспедиций, съемочных объектов. Кстати, декорации арбатского двора, в котором живут главные герои, были полностью выстроены на территории Бадаевского пивзавода в Москве.
— Когда в одном объекте приходится снимать эпизоды из разных серий, порой кажется, что невозможно удержать все это в голове и не сойти с ума. Тут многое зависит от группы. Просто не представляю, что бы я делал без гениального художника-постановщика Виктора Петрова («Иди и смотри») и отличного оператора Шандора Беркеши («Коктебель»). Композитор Андрей Леденев большую часть музыки написал до фильма, и она помогала создавать нужное настроение на площадке. Очень выручала художник по костюмам Ирина Гинно. Без участия таких людей работа превратилась бы в хаос. Ведь снимали по двенадцать часов каждый день, с одним выходным в неделю, — и так полгода.

— Как тебе работалось с продюсерами? Не давили?

— Помилуй! На «Униженных и оскорбленных» я имел дело с классическим западным продюсером Ибрагимом Муссой. (Хохочет.) С ним я прошел такую школу на выносливость, мало не покажется!

— Ты согласен с мнением, что сериал «Дети Арбата» — история Ромео и Джульетты на фоне сталинской эпохи?

— Конечно. Это стержень, на котором держится вся картина, — тяготение героев друг к другу вопреки времени, расстоянию, романам, которые возникали у них во время разлуки. Их чувство тем сильнее, чем мощнее давление того страшного времени. Я абсолютно уверен, что в поколении 30—40-х было гораздо больше открытой чувственности, чем принято считать. Молодые люди тогда безогляднее шли на сближение, в том числе и физическое. Сейчас все это стало более показным, но и менее искренним.
Андрей снова включает видео и на перемотке, изредка останавливая диск, перечисляет актеров: «Женя Цыганов, Володя Панков, Настя Скорик, Андрей Гусев, Ира Леонова — смотри, какая замечательная, Зоя Кайдановская, Андрей Кузичев отличный, а это Инга Стрелкова-Оболдина, потрясающая актриса!» Мы смотрели эпизод за эпизодом. И я уходила с мыслью: возможно, это тот редкий случай, когда экранизация окажется сильнее романа.