Даниил Страхов. Инстинкт охотника

Редакцию журнала буквально заваливают письмами с просьбой рассказать о Данииле Страхове, исполнителе роли Владимира Корфа в сериале "Бедная Настя". По мнению зрителей и читателей, он является одним из самых желанных мужчин современного кино и театра.

- Приятно осознавать, что о тебе мечтают несколько тысяч женщин?

- Я об этом не думаю и никогда не думал. Конечно, для меня явилось приятной неожиданностью, что персонаж, сыгранный мной в сериале, стал таким популярным.

- Вам не нравится, когда вас называют героем-любовником?

- Я считаю, что типаж героя-любовника сегодня в российском кино не слишком востребован. Вообще среди молодых талантливых артистов очень мало тех, кто работает в амплуа героя-любовника. Время, наверное, сейчас такое. Я, как актер, больше востребован как герой отрицательного обаяния.

- А Корф?

- Конечно, Корф - сердцеед. Но я стремлюсь найти в нем и другие грани, чтобы зрителю на протяжении многих месяцев было интересно смотреть на него.

- На что ради вас идут поклонники?

- Я не люблю слово "поклонники". Зрители, которым нравятся мои работы, по-разному проявляют свои эмоции. Кто-то в любви объясняется, кто-то критикует. Все люди разные.

- Актер - человек публичной профессии. Раз выбрал такую профессию, то, наверное, предполагал, что будет у всех на виду. Тогда зачем говорить: "Ах, я так устал от поклонников, от журналистов! Как мне все надоело!" Это лукавство?

- Возможно. Но ведь актеры тоже люди. Они также едят, пьют, спят, любят. Иногда хочется выйти в магазин, пройтись по улице и сходить в кино так, чтобы тебя никто не заметил. Люди, поступающие в театральные вузы, до конца не представляют себе, что такое быть постоянно на виду.

Поэтому те, кто выбрал эту профессию, должны быть честолюбивы. И не жаловаться на судьбу, если она тебе дала шанс.

- Ну а если судьба не отвернулась, то человек становится звездой...

- Звезды на небе. А когда говорят про человека, что он звезда, то, как мне кажется, люди перестают видеть в нем просто человека. Само понятие "звезда" как бы превращает человека в некую блестящую субстанцию, лишенную человеческих качеств.

- Вы считаете себя хорошим актером?

- Этот вопрос нужно адресовать зрителям. Я считаю, что мне еще многому надо учиться.

- Американская актерская школа, в частности, состоит в том, что человеку дается набор приемов, с помощью которых он играет те или иные эмоции, не пропуская их через себя. Школа Станиславского, наоборот, учит жить этими эмоциями. Какая из школ вам ближе?

- Американскую актерскую школу вы, наверное, знаете лучше меня. Если брать в пример школу переживаний и представлений, то я привык выворачивать себя наизнанку. Надеюсь, что с годами и ролями я не обленюсь и моя работа не будет состоять из штампов. Надо знать меру. У Станиславского был актер, который, находясь на сцене, так заигрывался, что постоянно падал в оркестровую яму. Константин Сергеевич думал: он гений или идиот? Долго думал, присматривался, а потом понял, что все-таки он идиот. Поэтому считаю, что актерство - это игра. И заигрываться не стоит.

- Некоторые актеры после спектакля долго не могут прийти в себя, с ними случаются настоящие истерики. Как быстро вы отходите от своей роли?

- У меня были моменты, когда меня трясло после спектаклей, и я не мог на протяжении нескольких часов уснуть. Такое бывает после "Платонова". Часто засыпаю под утро. Наверное, всем, а не только актерам, надо уметь быстро переключаться.

- Что вы делаете, чтобы переключиться?

- У меня нет рецепта. Я могу и валерьянки выпить, и рюмку водки, и в компьютер поиграть, и телевизор посмотреть.

- Слышала, что вы увлеклись охотой?

- Да! Во мне проснулся инстинкт охотника. Когда есть несколько свободных дней, мы с моим другом едем в Великие Луки. В основном охотимся на уток.

- Вы азартный человек?

- Да, но предпочитаю на деньги не играть.

- Есть кумиры в профессии?

- Есть актеры, у которых я стараюсь учиться профессии. Но я не создаю себе кумиров. Помню, что в 3-м классе пытался быть похожим на одноклассников: собирал марки, значки, играл в фантики. Но потом понял - не мое.

- Как в связи с этим сложились отношения с одноклассниками?

- У меня всегда были друзья, несмотря на то, что наши интересы порой были абсолютно разными.

- У вас бывает депрессия?

- Чаще всего у меня случается депрессия, когда что-то не получается в работе. Когда понимаешь, что вот здесь пожалел себя, что здесь мог бы сыграть лучше...

- То есть жалеть себя не надо?

- Нет. Это ни к чему хорошему не приводит. И слабости свои тешить тоже не надо.

- Вы чаще слушаете разум или сердце?

- В работе во мне преобладает разум, нежели чувства. Но мне бы хотелось гармонии.

- А разве актерская профессия не предполагает больше эмоциональности, чем разума?

- Смотря как ты к этому относишься. Чем более гармоничен человек, тем ярче раскрываются его возможности в актерской профессии.

- Вы радуетесь успехам других?

- Конечно, но в последнее время я не люблю ходить в театр как зритель. Я не могу смотреть на спектакли отстраненно, не могу расслабиться. Начинаю раскладывать все на детали: какую задачу поставил режиссер, как сыграли актеры. И когда я не понимаю, как это сделано, то очень мучаюсь. И очень радуюсь, когда не понимаю, как это сделано. С кино проще. Если ты смотришь экшн, то просто наслаждаешься. А если это серьезное кино и ты не понимаешь, как снято, то начинаешь повторно отсматривать, прокручивать кассету. Копаешься во всех мелочах. Я, например, никогда не понимал Тарковского. Я, конечно, не оспаривал, что его фильмы гениальны, но не чувствовал их. Они меня, что называется, "не цепляли". И вот недавно я случайно включил "Андрея Рублева" и не мог оторваться. Я вдруг увидел,  насколько блистательно это сделано, насколько продуманны каждый кадр, каждая деталь, каждый миллиметр в повороте кадра, каждый кусок грязи, который лежит на земле. Я был просто в шоке.

- Какие из ваших спектаклей вам больше всего нравятся?

- Я получаю удовольствие от всех спектаклей, которые играю, и надеюсь, что буду играть их как можно дольше. По-другому нельзя.

Журнал "Сериал", №11, март 2004 г.