Даниил Страхов «Барон без страха и упрека»
— За вами прочно закрепилось амплуа героя-любовника. Не устали от внимания поклонниц?— Не скрою, приятно, когда женщины обращают на меня свои взоры. Хотя, конечно, неправильно, что много ролей предлагают, ориентируясь исключительно на внешние данные. Всегда считал: лицо мужчины в его отношениях с женщинами играет далеко не первую роль. Просто чем ярче человек, тем больше с него спрос. Здесь работает некий стандарт восприятия: если мужик красивый, то он либо дурак, либо гей. Приходится ломать стереотипы.
— Получается?
— Вот, например, мой барон Корф — сердцеед. Но я знал, что зрителю предстоит смотреть на него на протяжении многих месяцев. Поэтому стремился найти в своем герое и другие грани, чтобы никто не заскучал у экрана.
— Из образа Корфа вы долго выходили?
— Да я как-то в него и не входил. У меня нет привычки заигрываться.
— А когда по сценарию целуетесь с красивыми женщинами, это совсем не увлекает?
— С годами приходит профессионализм. Нужно играть любовную сцену? Пожалуйста! Ноги в руки — и пошел целоваться.
— Жена вас не ревнует? Ведь после «Бедной Насти» Даниилу Страхову присвоили звание секс-символа нашего кино.
— Маша (Мария Леонова. —Прим. ред. ) сама актриса и все понимает правильно.
— И где же вы нашли такую правильную Машу?
— С будущей женой мы учились на одном курсе в «Щуке». И, представьте, она была единственной из девчонок, которая не обращала на такого красавца, как я, никакого внимания! (Смеется.) Страшно хотелось завоевать эту девушку, но я терпел. Когда же через несколько лет наши пути снова пересеклись — мы оба попали в Театр имени Гоголя,— я понял, что это судьба. И пошел на абордаж... Через четыре года совместной жизни мы с Машей поженились.
— Свадьбу пышную сыграли?
— Да что вы! Пришли в джинсах-футболках в загс и просто расписались. Мы с женой вообще люди не тусовочные, свободное от работы время — жаль, его так мало! — предпочитаем проводить дома. Недавно купили собственную квартиру — теперь обживаем, делаем уютной. Иногда можем весь день проваляться с Машей на диване перед телевизором. В такие моменты я абсолютно счастлив.
— Раз не хватает времени для общения, может, стоит поработать с женой в одном проекте?
— Во-первых, никто не предлагает, а собственной продюсерской компанией я еще не обзавелся. Во-вторых, не стоит смешивать личное и профессиональное. Когда предложили сняться в «Бедной Насте», я долго колебался: почти восемь месяцев работать на выезде в Питере по 10—12 часов в сутки — серьезное испытание для семейной жизни. Маша предложила поехать вместе, но потом отказалась от этой идеи. Она согласилась со мной, что во время съемок складывается особая атмосфера, вмешиваться в которую незачем.
— Остается только в отпуск вместе ездить. В Париж, например, в романтическое путешествие. Или вы там уже побывали?
— Побывали, но... отдельно.
— Как так?
— Я ездил туда на гастроли, Маша в свое время была в турпоездке. А вместе — не сложилось. Но не страшно — еще успеем. Рядом с этой женщиной я собираюсь прожить всю жизнь.
— Давайте вернемся немного назад. С выбором профессии вы рано определились?
—Я москвич, и в моей школе был замечательный театр «Фантазия», в котором я во всю лицедействовал. Помню, исполнял роль кота в пьесе Шварца «Дракон». Но актерство не было моей идеей фикс. Когда мама спросила, куда буду поступать, я ответил, что еще раздумываю. В конце концов из двух вариантов — юридический или театральный — выбрал последний. Конечно, в юности все готовы идти в поход за славой, и я не был исключением. Но предполагаю, что еще в театральный институт идет много ленивых людей.
—Судя по вашей востребованности, не скажешь, что вы относитесь к их числу.
—Это сейчас, а было время, когда я бегал по кинопробам и везде слышал: «Спасибо, до свидания, вы слишком красивы!», или «Вы слишком молоды». Единственное, что спасало, — это театр. Не в материальном смысле, конечно, а в профессиональном. Я и теперь не могу без сцены.
— Но сегодня звездой делает телевидение. Зачем вам театр?
—Если буду сниматься только в кино, я потеряю профессию. Живой контакт со зрительным залом дает ни с чем несравнимый накал эмоций.
— Иногда даже чересчур сильный... Что вы делаете, чтобы переключиться?
—Единого рецепта нет. Иногда могу валерьянки выпить, а в другой раз — рюмкуводки. Или на компьютере поирать, телевизор посмотреть.
—У вас бывает депрессия?
— Чаще всего портится настроение, когда что-то не получается в работе. Когда понимаешь, что тут пожалел себя, а вот здесь мог бы сыграть лучше...
—То есть жалеть себя не надо?
— Нет. Это ни к чему хорошему не приводит. И слабости свои тешить тоже не следует.
—Но нельзя же ко всему относиться так серьезно! Как же актерская легкость, вдохновение?
—Одно другому не мешает. Например, на съемках «Талисмана любви» пришлось купаться в море при температуре воды 7 градусов. Да не один дубль, а пять подряд. От дублера отказался: снимался крупный план, и подмена была бы заметна — такого я допустить не мог. И каждый раз играл вдохновенно, как последний.
—Недаром вы как-то сказали, что кроме профессии вас мало что увлекает.
—Это единственное, что мне интересно до страсти. Не знаю, чем буду заниматься, если вдруг однажды в моей карьере возникнет пауза. Придется срочно что-то освоить.
—Говорят, вы большой любитель охоты. Глядишь, она бы вас и прокормила?
—Это вряд ли. К сожалению, в последнее время нечасто удается походить с ружьем. Поэтому каждый раз, приезжая на охоту, вынужден заново вспоминать основы. На настоящей охоте я был год назад: стрелял уток, а потом с удовольствием готовил их сам на костре. Но есть-то хочется чаще, чем раз в год...
—Тогда рыбалка?
—Не везет мне — рыба категорически не клюет. А заодно и у всех, кто рыбачит рядом.
—Значит, придется сниматься в кино...
—Именно.
Алиса Макарова, Анна Родина
«Теленеделя» Киевский выпуск № 11 13-19 марта 2006 года